Соловей НКВД
ПЬЕСА «СОЛОВЕЙ НКВД» для актрисы и актёра — вариант монопьесы «Каторжанка № 9202»
НАГРАДЫ ПЬЕСЫ: шорт-лист конкурса документальных пьес «Услышь меня» театра «Doc».
ЖАНР: non-fiction.
АННОТАЦИЯ: 1940 год. Франция. Женская каторжная тюрьма г. Ренна. Знаменитая русская певица-эмигрантка Надежда Плевицкая несправедливо осуждена парижским судом на 20 лет каторжных работ за похищение генерала-белогвардейца. Чтобы выйти на свободу она должна дать показания против мужа-агента НКВД, совершившего похищение.
ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ: Каторжанка № 9202
Надежда Плевицкая (1884-1940)
ЕЛЕНА КОЛЛЕГОВА
СОЛОВЕЙ НКВД
ПЬЕСА ДЛЯ ДВУХ АКТЁРОВ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Плевицкая – Надежда Васильевна (29. 01.1884, д. Винниково, Курская губерния –1.10.1940, Ренн, Франция), знаменитая русская певица и агент советской разведки.
Мужчина – играет все мужские роли:
Максимилиан Максимилианович Филоненко – адвокат осуждённой Плевицкой
Танцовщик Эдмунд Плевицкий – первый муж Плевицкой
Поручик Владимир Антонович Шангин – жених Плевицкой
Импресарио Плевицкой
Красный комиссар/белый поручик Юрий Левицкий – второй муж Плевицкой
Матрос Шульга – заместитель коменданта Одессы
Генерал Николай Владимирович Скоблин – третий муж Плевицкой
Агент ОГПУ (НКВД) Пётр Ковальский – соратник генерала Н.В. Скоблина по Корниловской дивизии
(При желании мужские роли можно распределить на несколько актёров.)
ГОЛОСА – записанные и воспроизведённые во время спектакля.
(При желании текст можно распределить на несколько актёров.)
В тексте пьесы использованы песни из репертуара Надежды Плевицкой.
Франция. 1940 год. женская каторжная тюрьма. г. Ренн.
Всех персонажей Плевицкая видит в своём воображении.
По сути — это монолог Плевицкой, которая разговаривает с призраками, которых она «видит» в своей камере.
Плевицкая: 14 декабря 1938 года в Парижском Дворце Правосудия прокурор вынес приговор мне, Надежде Плевицкой: двадцать лет каторжных работ за похищение генерала Миллера… которого я не совершала. Процесс был громким, длился четырнадцать месяцев. Его освящали все газеты мира. Скандал был неслыханный!
ГОЛОСА. 22 сентября 1937 года в центре Парижа, генерала Миллера, главу Русского общевоинского союза похитили средь бела дня. И с тех пор его никто не видел.
Плевицкая. Мой муж, генерал Скоблин, которого обвинили в похищении генерала Миллера, исчез. Его неизвестные помощники тоже. Судить оказалось некого. За неимением другой подходящей кандидатуры, перед судом предстала я, которую привлекли к ответственности за то, что как верная жена, была сообщницей мужа и знала о его планах. До процесса мой адвокат говорил, что улик против меня нет.
Появляется Мужчина (Адвокат).
МУЖЧИНА. Надежда Васильевна, голубушка, вас не осудят, французское правосудие очень гуманно к женщине. Перед судом предстанет ваш муж, а вы пойдете, как свидетельница. (Уходит.)
Плевицкая. На деле оказалось всё иначе… Теперь после стольких лет славы и успеха, я – знаменитая русская певица, стала каторжанкой № 9202 женской тюрьмы города Ренна. Сегодня, гуляя в тюремном дворе, я слышала, как одна заключенная обсуждала с другой местные новости…
ГОЛОСА. В тюрьму прибыла француженка, убившая трёх человек и за это она получила всего два года тюрьмы…
ПЛЕВИЦКАЯ. Всего два года за тройное убийство! А я получила двадцать лет каторги только потому, что являюсь бесправной русской эмигранткой! Мой адвокат не теряет надежды вытащить меня отсюда.
Появляется Мужчина (Адвокат) в руках держит карандаш и блокнот.
МУЖЧИНА. Надежда Васильевна, голубушка, нужно найти основание для пересмотра вашего дела.
ПЛЕВИЦКАЯ. Максимилиан Максимилианыч, я уже всё рассказала вам. Мне нечего больше добавить.
МУЖЧИНА. Надежда Васильевна, я вам верю. Но ведь нужно, чтобы и суд вам поверил. Возьмите эту тетрадь, записывайте в неё всё, что вспомните. Любые подробности, даже самые незначительные. (Передаёт Плевицкой тетрадь и карандаш.)
ПЛЕВИЦКАЯ. Да что же мне, всю жизнь свою, что ли, вспоминать?
МУЖЧИНА. Да, Надежда Васильевна. Вы вспоминайте и пишите. А я придумаю как вызволить вас отсюда. Это единственный ваш шанс… (Кашляет, говорит медленно, тщательно подбирая слова.) Я не знал, как вам сказать… в общем, я написал кассационное письмо, но суд его отклонил.
ПЛЕВИЦКАЯ. Как отклонил? А президенту Франции вы прошение написали?
МУЖЧИНА. Да… Написал. От отказал вам в помиловании. Ваши воспоминания – единственное, что может вас спасти. Нужны новые факты для пересмотра дела. Не теряйте надежды, пишите. (Уходит.)
ПЛЕВИЦКАЯ. Ну, хорошо, я сделаю так, как вы просите, господин адвокат. Если вы считаете, что мои воспоминания спасут меня от каторги… Призраки прошлого всегда со мной… Как бы я хотела от них избавиться и забыть. (На протяжении всей пьесы изредка делает пометки в тетради.) Но нужны факты… Факты, факты… Вот вам факты!
На суде меня обвиняли в том, что у меня было много мужей и любовников, что я была слишком порочной, что именно я была «злым гением» своего мужа.
Господи! Ты же знаешь, я всегда была верной женой. Так меня воспитали мои набожные родители-крестьяне. Ведь блуд в деревне считался большим грехом.
Звучит полонез. Появляется Мужчина (Плевицкий).
МУЖЧИНА. Разрешите представиться: польский танцовщик Эдмунд Плевицкий.
ПЛЕВИЦКАЯ. Мы с ним встретились в балетной труппе Штейна. Он был очень элегантен и галантен, красиво ухаживал, но я чести своей женской не забывала. Как только моя матушка дала разрешение на брак, мы поженились, и я взяла фамилию мужа. Так девятнадцатилетняя Надя Винникова стала Надеждой Плевицкой.
МУЖЧИНА. Первые годы были очень счастливыми, мы выступали на одной сцене вместе.
ПЛЕВИЦКАЯ. Но всё изменилось в один миг, когда на мой концерт пришёл знаменитый оперный певец Леонид Собинов, а потом пригласил выступить вместе с ним на благотворительном концерте. Успех был настолько ошеломительным, что после этого на меня посыпались новые контракты и вскоре я уже выступала в Царском селе перед царём Николаем II. (Поёт.[1])
«С ярмарки ехал ухарь-купец,
Ухарь-купец, удалой молодец,
Ай-ли…
Вздумал купец лошадей напоить,
Вздумал деревню гульбой удивить.
Эх-ма…
Вышел на улицу весел и пьян,
В красной рубашке, красив и румян.
Эй-ли…
Старых и малых он поит вином,
Пей-пропивай, пропьем — наживем!
Эх-ха… Эй-ли…
Красные девицы морщатся, пьют,
Пляшут, играют и песни поют.
Эй-ли…
К стыдливой девчонке купец пристает,
Он манит, целует, за ручку берет…
Эх-ма…
Красоткина мать расторопною была,
С гордою речью к купцу подошла:
Эх-ха…
«Стой, ты, купец, стой, не балуй,
Дочку мою не позорь, не целуй!»
Эх-ма…
Ухарь-купец тряхнул серебром:
«Нет, так не надо! Другую найдем!»
Эх-ма…»
Да, государь любил слушать, как я пою русские народные песни, называл меня «курским соловьём», а журналисты окрестили меня «царёвой любимицей».
Так в одночасье я стала модной знаменитостью и самой высокооплачиваемой певицей России.
Однако первый брак мой оказался несчастливым. Вот она обратная сторона успеха! Эдмунд вместе со мной на сцене уже не выступал, даже на мои концерты не сопровождал и вскоре вообще прекратил творческую деятельность.
МУЖЧИНА. Зачем мужу зарабатывать, когда он всё равно не сможет заработать больше, чем жена? Зачем мужу видеть успех жены, когда он сам не сможет его повторить? Кто из артистов это выдержит?.. Я не встречал ни одного! Свой творческий пыл я направил на рулетку и карты! Я стал профессиональным игроком! Лишь так я мог стать успешнее и богаче жены! (Уходит.)
ПЛЕВИЦКАЯ. Но успешным в игре Эдмунд не стал. Он много проигрывал. Я терпеливо оплачивала все его долги и содержала его. Мы отдалились. Детей у нас не было.
Господи! Я так хотела ребёнка! Клянусь, ради него, я бы сохранила наш брак. Но ты мне его не дал! Я стала размышлять почему и решила, что виной всему ложь, в которой мы живём с мужем.
У меня было всё: слава, богатство, поклонники, но не было любви… Я была молода, хотела любить и быть любимой.
Господи, разве можно за это обвинять женщину, как это сделали присяжные на суде?
Благодаря личному покровительству государя стало модным ангажировать меня на всевозможные светские рауты. Однажды я получила приглашение от великой княгини Ольги Александровны приехать к ней во дворец…
Звучит вальс. Появляется Мужчина (Шангин.)
МУЖЧИНА. Разрешите представиться: поручик кирасирского Её Величества полка, кузен великой княгини, Владимир Антонович Шангин.
Мужчина (Шангин) приглашает на танец Плевицкую. Танцуют.
ПЛЕВИЦКАЯ. Я влюбилась, и он ответил взаимностью.
В глазах света это был мезальянс: аристократ-офицер и дочь крестьян из Курской губернии, хотя знаменитая, богатая, да, к тому же ещё замужняя.
В те времена в высшем свете уже разводились, но браки между офицерами и певичками были запрещены! Нарушивших этот запрет офицеров тотчас же отправляли в отставку.
Однако Шангина это не смутило, он хотел жениться на мне. Его не отправили в отставку только потому, что мой развод и разрешение на новый брак лично одобрил Николай II.
Но накануне нашей свадьбы летом 1914 года грянула Первая мировая война.
Слышны звуки канонады. Звучит военный марш.
МУЖЧИНА. Надя, я отправляюсь на фронт. Жди меня. (Уходит.)
ПЛЕВИЦКАЯ. Я не могла сидеть и ждать его в неизвестности. Хотя официально ещё не была его супругой, я, как верная жена, отправилась вслед за будущим мужем на фронт сестрой милосердия, в составе 73–й пехотной дивизии, в которой он служил.
Удивлялась, как легко я переносила все тяготы войны. Любовь меня окрыляла. Я терпела всё: холод, голод, грязь…
Я не считала это подвигом, просто знала, что жена должна быть рядом с мужем всегда и везде. Помогала раненым, чем могла, перевязывала, успокаивала, писала за них письма родным, устраивала маленькие праздники и пела. (Поёт.[2])
«Помню, я еще молодушкой была,
Наша армия в поход куда-то шла.
Вечерело. Я сидела у ворот,
А по улице все конница идет.
Тут подъехал ко мне барин молодой,
Говорит: «Напой, красавица, водой!»
Он напился, крепко руку мне пожал,
Наклонился и меня поцеловал.
Долго я тогда смотрела ему в след.
Обернулся, помутился белый свет.
Всю-то ноченьку мне спать было невмочь,
Раскрасавец барин снился мне всю ночь…
А потом, уж как я вдовушкой была…»
(Резко обрывает пение.)
Он обещал на мне жениться…
Появляется Мужчина (Шангин).
МУЖЧИНА. Надя, я не мог.
ПЛЕВИЦКАЯ (не слыша Мужчину). Он обещал на мне жениться…
МУЖЧИНА. Надя, я не мог.
ПЛЕВИЦКАЯ (не слыша Мужчину, тихо). Он обещал на мне жениться…
МУЖЧИНА. Надя, я погиб! (Уходит.)
ПЛЕВИЦКАЯ. Меня в бессознательном состоянии вывезли с линии фронта. Рассудок мой не выдержал и меня уговорили полечиться в дорогой психиатрической клинике для благозвучия называемой «водолечебницей». Докторам удалось подлечить мои нервы, но исцелить душу было не в их силах.
После перенесённых ужасов войны привыкнуть к мирной жизни было трудно. Я не знала, как жить. Мой импресарио поддерживал меня.
Появляется Мужчина (Импресарио).
МУЖЧИНА. Надежда Васильевна, голубушка, для вас есть новые контракты! В концертном турне вы забудете постигшие вас утраты, вам станет легче, соглашайтесь! (Уходит.)
ПЛЕВИЦКАЯ. Легче мне не стало, но я снова принялась гастролировать. (Поёт[3].)
«Однозвучно гремит колокольчик,
И дорога пылится слегка,
И уныло по ровному полю
Заливается песнь ямщика.
Сколько чувства в той песне унылой
Сколько грусти в напеве родном,
Что в груди моей хладной остылой
Разгорелося сердце огнём.
И припомню я ночи другие,
И родные поля, и леса,
И на очи, давно уж сухие,
Набежала, как искра слеза.
Однозвучно гремит колокольчик,
Издали отдаваясь слегка,
И замолк мой ямщик, а дорога
Предо мной далека-далека.»
Жизнь только начала налаживаться, но случились новые беды.
ГОЛОСА. В начале 1917 года произошла Февральская Революция. В марте было объявлено об отречении Николая II от престола. К власти пришло Временное правительство… Грянула Октябрьская Революция… Началась Гражданская война.
Звучат несколько тактов гимна «Боже, Царя храни[4]», затем музыка резко обрывается. Слышны звуки канонады и на затихающих звуках звучит «Варшавянка[5]».
ПЛЕВИЦКАЯ. Ничего не понимала в происходящем. Всегда говорила: «Я – артистка, вне политики, я пою для всех. Меня не убьют». Но, как и все граждане нашей страны, попала в кровавый водоворот событий, из которого каждый выбирался как мог.
Без пения я свою жизнь не представляла, но кому петь? И главное – что петь? Я уехала на родину, в Курск, чтобы переждать ситуацию в спокойной обстановке. Но спокойствия не было. Курск вскоре заняли большевики. Мне поступило предложение выступить перед красноармейцами.
Я была в руках красных, на их территории. Как я могла отказаться петь для них? Отказаться и героически умереть? Во имя чего? Когда мои песни, мой талант всегда были для всех.
На суде меня обвиняли, что я ещё тогда, в тот страшный период, продалась Советам и пела для красных. Они печатали на афишах «наша красная матушка Надежда Плевицкая». Никому я не продавалась. Просто запуталась. Кто в том хаосе мог разобраться? Власть постоянно менялась! Красные – белые! Белые – красные! Кто свой? Кто чужой? Если все мы – русские!
Наступили голод, разруха, противоречивые известия шли со всех сторон. Нужно было на что-то жить. Мой импресарио уговаривал меня ехать с гастролями на юг…
Появляется Мужчина (Импресарио.)
МУЖЧИНА. Надежда Васильевна, голубушка, поймите, нужно же как-то жить дальше! На юге ещё можно достать дешёвые продукты! (Уходит.)
ПЛЕВИЦКАЯ. Так я оказалась в Одессе, в которой власть менялась с калейдоскопической быстротой: советская власть, австро-немецкая оккупация, Центральная Рада, гетманщина Скоропадского, переходный период-троевластия, петлюровщина, французская интервенция, Добрармия, период двоевластия…
От скоротечной смены властей приходили в растерянность даже крепкие и твёрдые духом мужчины. Что же требовать от беззащитной женщины? (Задумывается.)
Как я выжила в тех условиях? Да так, что не хочется вспоминать…
Однажды после выступления, мы с импресарио вышли из клуба. К нам подошёл матрос Шульга, заместитель самого коменданта Одессы, направил револьвер на импресарио…
Появляется Мужчина (матрос Шульга.)
МУЖЧИНА. Она идёт со мной!
ПЛЕВИЦКАЯ. Что мне оставалось делать? Я пошла. Мой импресарио перепугался до смерти и сбежал. Когда мы пришли к Шульге, он направил револьвер уже на меня.
МУЖЧИНА. Теперь ты будешь моей женой. Раздевайся.
ПЛЕВИЦКАЯ. Такого унижения я не испытывала до этого ни разу. Я стала вещью, модной вещью, обладанием которой можно было хвастаться, как трофеем.
МУЖЧИНА. Эта певица-буржуйка, которая пела перед самим царём, теперь живёт со мной!
ПЛЕВИЦКАЯ. Как-то раз он отсутствовал трое суток, вернулся в возбуждённом состоянии, грязный, его одежда была в бурых пятнах. Не сразу поняла, что это.
МУЖЧИНА. Мы с товарищами были на деле, пустили в расход сто белогвардейцев за одного убитого чекиста. А теперь, сними с меня сапоги и отмой!
ПЛЕВИЦКАЯ. От сапог шёл такой сладкий запах запёкшейся крови, что меня чуть не вырвало.
МУЖЧИНА. Тебе, что, жалко своих? Я смотрю, в тебе ещё буржуйская кровь играет. Ты не думай, если что – мы и тебя к стенке поставим. Гнида!
Мужчина (матрос Шульга) ударяет Плевицкую по лицу и уходит.
ПЛЕВИЦКАЯ. Ужас парализовал меня. Беспрекословно стянула с него кровавую обувь. Шульга уснул, а я выбежала во двор к колодцу, чтобы вымыть сапоги. Посмотрела на свои руки, они были в крови… В этот момент я решилась на побег в чём была!
Удрав из Одессы, я встретила своего будущего второго мужа, красного комиссара, Юрия Левицкого, своего довоенного поклонника. Я не спрашивала его по какой причине бывший поручик перешёл к красным и стал их командиром. Мне нужна была защита и опора в это смутное и непростое время. Мы поженились…
Потом мы оказались на территории белых. Левицкий перешёл на их сторону, сохранив чин поручика и был включён в состав Корниловской ударной дивизии. Я следовала за вторым мужем всюду. Помогала, как сестра милосердия и пела. Конечно, же я пела, чтобы подбодрить бойцов. (Поёт[6].)
«Что ты, матушка, рыдаешь,
Горько плачешь обо мне?
Не на век же провожаешь,
Я не сгибну на войне!
За Царя, за Русь Святую
Пойду смело со штыком,
И обрадую родную
Я Георгиевским крестом…
Призову на помощь Бога,
И поклон родной стране,
А убьют – беды немного,
Погрустите обо мне.
За Царя, за Русь Святую
Пойду смело со штыком,
И обрадую родную
Я Георгиевским крестом…»
Левицкий поначалу был галантен и учтив. А я простодушно думала, что муж-военный – это гораздо лучше, чем муж-артист, самовлюблённый и ветреный, что на мужа-офицера можно положиться во всём и, если он дал клятву верности перед Богом, она для него не пустой звук.
Как же я ошибалась! Ведь когда офицер с лёгкостью переходит от белых к красным – и затем с ещё большей лёгкостью от красных к белым – в надежде спасти свою жизнь, полагаю, границы морали стираются.
Я ему хранила верность, а он завёл себе любовниц. И где он только находил их среди боёв? Я попросила объяснений…
Появляется Мужчина (Левицкий).
МУЖЧИНА. Заткнись, деревенщина! И не смей мне сцен устраивать! Так принято у аристократов иметь любовниц. Умные женщины на это закрывают глаза… (Уходит.)
ПЛЕВИЦКАЯ. Наверное, я не была умной женщиной. Я приняла решение развестись… (Поёт.[7])
«Вот вспыхнуло утро, румянятся воды,
Над озером быстрая чайка летит.
Ей много простора, ей много свободы,
Луч солнца у чайки крыло серебрит.
Но что это? Выстрел! нет чайки прелестной,
Она умерла, трепеща в камышах,
Шутя ее ранил охотник безвестный,
Не глядя на жертву, он скрылся в горах.
Так девушка чудная чайкой прелестной
Над озером тихим спокойно жила,
Но в душу вошел к ней чужой, неизвестный,
Ему она сердце и жизнь отдала.
Как чайке охотник, шутя и играя,
Он юное сердце навеки разбил,
Навеки убита вся жизнь молодая,
Нет жизни, нет веры, нет счастья, нет сил.»
Слышны звуки боя.
Однажды во время боя я оказалась в плену у красных, и в числе других была приговорена к расстрелу. Я уже стояла под прицелом и прощалась с жизнью…
И вдруг, в последний момент, перед расстрельщиками на лихом скакуне появился он! Полковник русской армии Николай Скоблин! Схватил меня, перекинул через седло и ускакал прочь! Коля был храбрым, статным, ниже ростом, моложе на девять лет и… давно влюбленным в меня… Я ответила ему взаимностью…
Ситуация складывалась двусмысленная. Я имела – одного мужа, с которым ещё не развелась, и другого мужа, с которым ещё не обвенчалась. Но шла война…
Лишь только когда с остатками Корниловской дивизии мы покинули Россию и оказались в турецком Галлиполи, я получила развод от Левицкого. И в сентябре 1921 года обвенчалась с Колей.
После того, как мы с мужем получили нансеновские паспорта – международные документы для беженцев без гражданства, мы обосновались во Франции.
Я начала гастролировать по Европе и Америке благодаря поддержке моего супруга. Мой третий муж, в отличие от предыдущих, сопровождал меня на всех концертах, куда бы я ни отправлялась, и был кем-то вроде моего импресарио. Его частые отлучки раздражали соратников по Корниловской армии, они считали, что генерал преступно пренебрегает своими обязанностями в ущерб своей карьере. Естественно, Коле завидовали. Офицеры-корниловцы придумали ему прозвища…
ГОЛОСА. Генерал Плевицкий! Тряпка! Подкаблучник жены!
ПЛЕВИЦКАЯ. Неправда! Не мог быть «подкаблучником» человек в двадцать шесть лет ставший генералом-майором, командующий дивизией, имеющий георгиевский крест и золотое наградное оружие.
После моих успешных гастролей в Америке у нас появились деньги. Коля решил заняться бизнесом и вложил их в виноградники на юге Франции. Но в тот год случился неурожай, и мы опять потеряли всё. Мои гастроли по странам Европы улучшили наше материальное положение, но не настолько, чтобы покрыть все наши долги. Более того, мы купили в рассрочку на десять лет дом в пригороде Парижа и хорошую машину для Коленьки. Денег катастрофически не хватало…
В один из сентябрьских дней 1930 года у нас на пороге появился бывший сослуживец мужа по Корниловской ударной дивизии, Пётр Ковальский.
Появляется Мужчина (агент НКВД Пётр Ковальский) с письмом.
МУЖЧИНА (в сторону). Меня встретили с радостью. Они даже не догадывались, что генерал Николай Скоблин давно попал в разработку для вербовки советской разведкой.
Внимание советского правительства привлёк странный поступок Плевицкой, когда во время её турне по Америке – деньги от одного из своих концертов она передала советским беспризорникам… из милосердия. Мы воспользовались неразумным поступком Надежды Васильевны и сделали так, что про её щедрое сердце никто не упоминал. Газетчики подняли шумиху…
ГОЛОСА. Жена белого генерала Скоблина помогает большевикам! Знаменитый «курский соловей» занимается политикой! Плевицкая продалась Советам!
МУЖЧИНА (в сторону). Жест милосердия Плевицкой извратили. Все эмигранты отвернулись от четы Плевицкая-Скоблин. А генерала в РОВСе отправили в отставку. И хотя впоследствии Николая Скоблина восстановили в должности, мы надеялись, что это подкосило его веру в перспективность белого движения…
Все эти обстоятельства были тщательным образом проанализированы советским правительством. Я получил задание завербовать Николая Скоблина. А его брат, служивший в органах, по заданию руководства, написал вербовочное письмо, которое я должен был передать. (Отдаёт письмо Плевицкой).
ПЛЕВИЦКАЯ (читает письмо). «Россия в опасности, иностранцы хотят поделить её между собой. Коля, брат, служили мы с тобой в белой армии, а в общем-то воевали на пользу Англии и Франции. Теперь французы укрывают у себя белых, ещё раз надеясь использовать их против России. Я перешел на сторону Красной Армии, о чём не жалею, амнистирован и работаю в органах. 70 % офицеров генерального штаба перешли от белых, создали Красную Армию, укрепили её и выгнали из России интервентов. Коля, ты способный офицер. Ты должен работать с нами. Ты нам очень нужен. Любая помощь от меня и нашего правительства гарантирована…»
Письмо содержало то, что о чём мы и так давно догадывались… Белое движение проиграло…
Пётр Ковальский стал часто появляться у нас.
МУЖЧИНА. Как хорошо было бы вам, Надежда Васильевна, с триумфом вернуться на Родину и петь для своей публики, вас там любят и помнят.
ПЛЕВИЦКАЯ. Одна я не смогу вернуться в Россию, а если с Колей – его расстреляют.
МУЖЧИНА. Надежда Васильевна, выход есть. Если Николай Владимирович обратится в штаб Красной Армии и попросит о персональной амнистии, его простят и разрешат вернуться на Родину. Такой ценный кадр нужен стране. Послушайте, патриотизм – это верность Родине, а не группе сограждан, разбросанных по всей Европе. Ведь русский офицер давал присягу не царю, которого нет, а народу, значит он не нарушает присягу. И за это Родина поможет с возникшими финансовыми трудностями. (Уходит.)
ПЛЕВИЦКАЯ. Как я сейчас понимаю, Коля был обманут. Он даже не предполагал, на что его толкает Ковальский и на какую страшную организацию тот работает. Генерал Скоблин был кадровым военным и всегда хотел служить на благо Родины, а уж как она называлась теперь, не столь важно. Ему обещали высокий пост в генштабе Красной Армии, если он выполнит ряд важных поручений.
ГОЛОСА. Генерал Скоблин написал заявление в Центральный исполнительный комитет СССР, что раскаивается в своих поступках против трудящихся СССР, просит о персональной амнистии, даровании прав гражданина СССР и поставил свою подпись.
ПЛЕВИЦКАЯ. Муж был для меня всем и что скажет он, то нужно делать. Я поставила свою подпись рядом с его.
Мы оказались в ловушке НКВД: Коля выполнял задания спецслужб, а мои гастроли служили для него хорошим прикрытием.
Так «курский соловей» стал «соловьём НКВД».
На суде меня обвиняли, в том, что я знала о готовящемся похищении генерала Миллера. Но в том-то и дело, что я об этом даже не догадывалась.
Появляется Мужчина (генерал Скоблин).
МУЖЧИНА. Надюша, 22 сентября я должен встретиться с важным человеком. Мне нужно алиби на время встречи. Я отвезу тебя в модный магазин «Каролина» на авеню Виктора Гюго и уеду. Ты должна примерять платья до тех пор, пока я не вернусь и не заберу тебя из магазина. Скажешь хозяину, что я сижу и жду тебя в машине, не хочу заходить в магазин. Ты поняла? (Уходит).
ПЛЕВИЦКАЯ. Я поняла, что о большем спрашивать нельзя.
И 22 сентября 1937 года, после того, как муж привёз меня в магазин, я два часа выбирала себе модные туалеты. А Коля за мной так и не вернулся…
Я поняла, что-то пошло не так…
Позже я узнала, что генерал Миллер, перед встречей с Колей, оставил записку с просьбой немедленно вскрыть её, в случае, если он не возвратится. В записке Миллер указал точное время и место встречи с генералом Скоблиным и двумя немецкими офицерами… Так алиби генерала Скоблина сорвалось… Колю я больше никогда не видела…
На суде все обвинение против меня строилось на косвенных уликах. Придя к неопровержимому выводу о причастности моего мужа, генерала Скоблина, к похищению генерала Миллера, следствие оказалось бессильным доказать моё пособничество. Но суд поставил вопрос ребром.
Звук молотка председателя суда.
ГОЛОС прокурора. Виновный должен быть наказан по всей строгости французского закона в назидание всем этим наглым русским эмигрантам, осмелившимся на такое злодеяние в центре Парижа средь бела дня!
ПЛЕВИЦКАЯ. Кого наказывать, если муж мой исчез? Его неизвестные помощники тоже. Тогда я приняла решение: чтобы Колю больше не искали и дать ему возможность спастись, взять его вину на себя. Для этого достаточно было просто отказаться отвечать на вопросы судьи. И в похищение генерала Миллера обвинили меня. Молчит, значит, виновна. Это её рук дело. И сразу же нашлись свидетели обвинения. Они кричали на суде…
ГОЛОСА. Плевицкая умная, сильная, всё знала, хорошо жила с мужем, подстрекала его, а он совершил злодеяние по её наущению. Судите её. Пусть гниёт в тюрьме.
ПЛЕВИЦКАЯ. И маховик правосудия закрутился. Суд обвинил меня ещё в одном нераскрытом преступлении: в похищении генерала А.П. Кутепова, предшественника Миллера. Виновника же не нашли. Плевицкая молчит. Значит, тоже к этому причастна.
Мой адвокат убеждал меня сказать правду…
Появляется Мужчина (Адвокат).
МУЖЧИНА. Надежда Васильевна, голубушка, вы потеряли разум, необходимо дать показания против мужа и тогда вас освободят! (Уходит).
ПЛЕВИЦКАЯ. Как я могла обвинить того, кто мне был дороже всех на свете? Ради него я, как королева Мария Стюарт, готова идти на плаху, лишь бы только он остался жив.
Понимала, что в сложившейся ситуации меня уже ничто не спасёт. Я стала жертвой обстоятельств. Но ведь Колю я ещё спасти могла.
Вот откуда была у меня сила и спокойствие! Да будет воля Твоя – так сказал Христос, прося Отца Небесного: «Да минует меня чаша сия». Но чаша была ему предназначена Отцом для искупления грехов мира! Так и я искупаю свои грехи вольные и невольные среди воров, наркоманок и убийц в женской каторжной тюрьме города Ренна.
Завтра ко мне в камеру придёт православный священник, чтобы я смогла покаяться в своих грехах. Я готова к тому, что больше никогда не увижу любимую деревню Винниково, родню и свою публику. Но меня волнует лишь одно: жив ли Коля?
Я лишь мечтаю увидеть тебя хоть ненадолго. Куда же ты исчез, Коленька, солнышко моё? Я так надеялась, что ты меня спасёшь, как тогда во время Гражданской войны. Но если ты не смог, я тебя не виню. Значит, у тебя была на то причина. Лишь бы ты сам спасся.
Но почему же дурные предчувствия сжимают мне сердце? Который день подряд мне снится один и тот же сон: чёрное вороньё нападает на белого голубя, и он растерзанный падает с высоты в море, а я просыпаюсь в холодном поту.
«Вчера[8] мне снился тот же сон.
Ищу его, где он? Где он?
В слезах проснусь, и вновь одна.
А ночь темна, а ночь темна.
Закрою очи, вновь ищу
Отдайте мне его, кричу.
Смеётся женщина в ответ:
«Его здесь нет…»
О, отзовися, милый мой,
Приди, развей мой тяжкий сон!
Крепка решетка у окна.
А я одна, совсем одна!
Молчит тюрьма, засов стальной,
Ответа нет душе больной
И только, друг! Твоё кольцо
Ласкает мокрое лицо…»
Нет, дурные предчувствия я должна гнать прочь! Я должна быть сильной ради мужа!
(Молится.) Господи Всемогущий, молю, спаси раба божьего Николая! Я буду и дальше безропотно нести свой крест до конца своих дней!
А этим людишкам на суде, обвинявшим меня в преступлениях, которых я не совершала, вот, что могла бы сейчас сказать в своё оправдание: вы не можете осуждать меня за верность мужу. Потому что любить мужа в болезни и в здравии, такого каков он есть, чтобы он не совершил – это не грех, а счастье, которое выпало мне.
Апостол Павел говорил о супругах: «Друг друга тяготы носите». И я несла их столько лет.
А сейчас хочется улететь из этой тюрьмы в светлое прошлое и снова быть вместе с Коленькой, и больно – больно думать о нем, о моем счастье, думать и рыдать.
Коля, я верю, что ты сейчас в России! Живи, ради меня, живи! Я знаю, что моя жертва не напрасна! А мы обязательно встретимся там… на небесах!
Не плачьте над участью каторжанки № 9202. Но плачьте о себе и о детях ваших. Ибо приходят дни, в которые скажут: «Блаженны неплодные и утробы неродившие».
К счастью, в жизни я знала две радости: радость славы артистической и радость духа, приходящую через страдания. А я к вам вернусь. Я обязательно к вам вернусь со своими песнями.
(Поёт[9].)
«Замело тебя снегом, Россия,
Запуржило седою пургой
И печальные ветры степные
Панихиды поют над тобой.
Ни пути, ни следа по равнинам,
По равнинам безбрежных снегов.
Не добраться к родимым святыням,
Не услышать родных голосов.
Замела, замела, схоронила
Всё святое, родное пурга.
Ты, – слепая жестокая сила,
Вы, – как смерть, неживые снега.
Замело тебя снегом, Россия,
Запуржило седою пургой
И печальные ветры степные
Панихиды поют над тобой».
После первого куплета песни «Замело тебя снегом Россия» затемнение (ЗТМ).
Песня продолжает звучать, появляется текст на экране.
Надежда Плевицкая умерла в тюрьме 1 октября 1940 года при загадочных обстоятельствах. По неофициальной версии была отравлена губной помадой.
ЗТМ
Николай Скоблин был ликвидирован советской разведкой вскоре после похищения генерала Миллера.
ЗТМ
Надежда Плевицкая до самой смерти не знала о судьбе своего мужа.
ЗТМ
22 января 1971 года имя Плевицкой было присвоено малой планете № 4229.
ЗТМ
Занавес
[1] «Ухарь-купец». Музыка Я. Пригожего. Слова И. Никитина.
[2] «Помню, я еще молодушкой была». Музыка А. Ларме. Слова Е. Гребёнки.
[3] «Однозвучно гремит колокольчик». Музыка А. Гурилёв. Слова И. Макаров.
[4] «Боже, Царя храни» («Молитва русского народа»). Музыка Генри Кэри. Слова В. А. Жуковского.
[5] «Варшавянка». Музыка народная. Польский текст В. Свенцицкий. Слова русского текста Г. Кржижановский.
[6] «Песнь ратника» («За Царя, За Русь Святую»). Музыка Петра Булахова, Слова Сергея Сельского.
[7] «Чайка». Музыка Е. Жураковского. Слова Е. Буланиной
[8] Стихотворение «Сон» Н. Плевицкой, написано 27.10.1938 г. в тюрьме.
[9] «Замело тебя снегом, Россия». Филарет Чернов — Надежда Плевицкая. Эту песню белоэмигранты считали своим гимном.